30.1У.1945 (00 часов 00 минут). Гитлер метался по бункеру. Вошел Штирлиц. — Мой фюрер, последние донесения с фронта... — Отойди, Максимыч, не до тебя сейчас...
Проснувшись утром в субботу, Штирлиц подумал: — Как хорошо вчера с Мюллером и Айсманом в отделе посидели. Вроде и выпили немало, а голова совершенно не болит, да ещё суббота и воскресенье впереди! Голос Копеляна за кадром: — Он и не подозревал, что уже вторник...
Борман и Мюллер сидели в офицерской столовой. — Сейчас придет Штирлиц и опять закажет свой любимый чай в граненом стакане и, громко размешав там восемь ложек сахару, будет пить его, не вынув ложечки, — сказал Борман. Входит Штирлиц. — Милейший! Чашечку кофе без сахара! — заказывает он и торжествующе показывает Борману язык.
Штирлиц шел по лесу, вдруг в кустах услышал шипение. — Змея — подумал Штирлиц и выпустил всю обойму в кусты. Только спустя час он вспомния что Пастер Шлаг так и ненаучился свистеть.
Усталый и недовольный Мюллер шел по корридору своего бункера. Сзади послышался шорох охранника. — Любое двухзначное число?,— спросил Мюллер. — 42! — Почему не 24? Расстрелять! Снова шорох. — Любое двухзначное число? — 28! — Почему не 82? Расстрелять! Снова шорох. — Двухзначное число? — 66! — А, это вы Штирлиц!!!
После войны Штирлиц вернулся в Москву. Но и здесь он не оставил старых привычек: бесцельно разъезжал в автомобиле, хаживал в ресторанчики, составлял досье на руководителей партии.