семейные анекдоты - стр. 245

— Привет, у тебя остались ко мне чувства?
— Да. Осталось чувство удивления, как я мог общаться с такой дурой....

Срочно разыскивается красивый мужик, который будет жить у меня дома, чтобы я стеснялась при нем жрать. Как похудею, можем разбежаться.

— Запомни, — поучает бабушка внучку, — У каждой женщины в жизни должна быть лишь одна большая любовь.
— А кто был твоей единственной любовью?
— Моряки...

— Уважаемый суд, я хочу развестись с мужем потому, что он совершенно не уделяет внимания семье. Он даже не отец нашего последнего ребенка.

Если дочь не пришла ночевать, то утром на сеновале аккуратнее машите вилами.

Жил был мужик. И было у него две страсти: анальный секс и Бриджит Бардо. Вот уехал он один раз в командировку, а жена решила ему подарок преподнести и пошла татуировку себе на заднице делать. На одной половинке БРИДЖИТ, а на другой БАРДО. Мастер и говорит " мелковато получится, давай лучше инициалы вензелями выколю". Она и согласилась.
Приехал муж, поел, попил и с женой в кровать лег.
Жена:
— Смотри, милый, у меня на попке для тебя сюрприз...
Мужик:
— А кто такой БОБ?

Есть такие мужчины, которые никогда не обижаются на . Они просто ждут, когда они успокоятся и продолжают любить их дальше.

Жена на кухне поздно вечером в ожидании мужа рассматривает ряд скалок разного размера, висящих над столом. На каждой надпись: "Полночь", "Час ночи", "Два часа ночи"... Ближе к двери висит начищенная сковорода: "Раннее утро. Чугун 100%"...

Вернувшись поздно ночью домой, Йоганн застает жену, с посторонним мужчиной.
— Это что такое?! — кричит жена. — Где ты шляешься до полуночи?
— А кто этот мужчина? — спрашивает Йоганн.
— Не отклоняйся от темы! — останавливает его жена. — Отвечай на вопрос!

Каждая мать надеется, что ее дочь найдет себе более достойного мужа, чем ее собственный… но она уверена, что ее сын никогда не найдет такую же хорошую жену, как та, которую нашел его отец.

Отец спрашивает у сына:
— Говорят, что ты встречаешься с Танькой из девятого подъезда...
— Встречаюсь! А что нельзя?
— Да нет, почему же... Я в твоем возрасте тоже с ней встречался!

Прилегла Машенька на кроватку, задремала — вдруг её кто-то будит. Открыла глаза — над ней медведь склонился.
— С новым годом, дочка, — хотел сказать папа, снимая маску.
Да уж поздно. Машенька с воплем выпрыгнула в окно и помчалась по лесу прочь от дачного домика.

Лет шесть тому назад у нас в Нью-Йорке гостили родственники из Германии. Дядя Саша и тетя Шура, по-семейному Шурики. Обоим уже тогда было за 80, но бодры невероятно. Дядя Саша – ветеран войны, пулеметчик, на передовой с января 43-го (когда исполнилось 18) и до Победы. Из-за знания немецкого его часто привлекали к допросам пленных, сейчас, наверно, встречает бывших «языков» на улицах своего Ганновера. Рассказывать о войне не любит, но если его разговорить – заслушаешься. Мой сынишка, для которого до того Великая Отечественная была где-то в одном ряду с Куликовской битвой, от него просто не отходил. Тетя Шура – портниха, до сих пор иногда что-то шьет немкам-соседкам и сама очень элегантно одевается.

Они уже собирались к нам лет за пять до того, но тогда что-то не сложилось. А тут вдруг устроили вояж по всей Америке, навестили друзей и родственников пяти или шести городах, плюс автобусные экскурсии в Гранд Каньон, на Ниагару и куда-то еще. Я бы хорошо подумал, прежде чем давать себе такую нагрузку. А они – ничего, под конец только подустали. В последний вечер дядя Саша задремал в кресле, а тетя Шура, оглядываясь на мужа, рассказала, что именно заставило их отложить поездку. Примечательная история.

Живут они, как и большинство наших стариков в Германии и значительная часть трудоспособных, на «социал» — пособие по бедности. Можно спорить, насколько это пособие помогает людям вести достойную жизнь или, наоборот, делает из них иждивенцев, но дядя Саша свою контрибуцию от немцев точно заработал. Жизнь на социал имеет свои особенности – например, нельзя держать деньги на банковском счету, а то решат, что ты недостаточно бедный, и прощай пособие. Поэтому сбережения (какие там у стариков сбережения – пару тысяч евро) хранят дома в наличке. И так получилось, что многие подруги отдали свои деньги на хранение тете Шуре. Одни были одиноки и боялись, что деньги пропадут после их смерти, другие не доверяли приходящим уборщицам и сиделкам, третьи, наоборот, жили с детьми и опасались пьющих зятьев и жадных невесток. Им казалось, что в тети-Шурином «банке» деньги будут целее – и так оно, в общем-то, и было.

«Банк» представлял собой пухлый конверт с купюрами, лежавший в шкафу. Тогда как раз ввели евровалюту, и дядя Саша понемногу брал из конверта марки и обменивал на евро. И вот он пришел с очередной стопочкой евро, открыл шкаф, чтобы положить их на место – а конверта нет! Сперва они не очень испугались: у тети Шуры была привычка, если шаги на лестнице заставали ее с конвертом в руках, куда-нибудь его быстренько прятать. Поискали в местах возможных заначек – не нашли. Поискали более тщательно – нет конверта. Перерыли всю квартиру с шагом в сантиметр – нету. Стали вспоминать, был ли в доме кто-нибудь посторонний. Нет, никого не было, только внучка-старшеклассница забегала попить чаю. Но на внучку они, конечно, не подумали. Пригласили гадалку, она поделала пассы руками и уверенно сказала, что деньги в квартире, в такой-то зоне. Эту зону (треть квартиры примерно) перерыли еще раз, с шагом в миллиметр, но все равно ничего не нашли.

Пропало около 15 тысяч евро, сумма для стариков неподъемная. О том, чтобы рассказать «вкладчикам» о пропаже и отказаться возвращать, у них даже мысли не возникло. С одной стороны, это очевидно и восхищаться тут нечем, долги надо отдавать, с другой – мало ли наше с вами поколение «кидали» и лучшие друзья, и банки, и государство. Более примечательно, что у Шуриков есть сын и дочь, они живут тоже в Германии, работают, и для них 15 тысяч – сумма ощутимая, но не запредельная. Но разве можно беспокоить детей, у них своих забот хватает. Детям тоже ничего не сказали, решили выкручиваться сами.

Они полностью перестали тратить деньги на себя, все пособие до последнего пфенинга шло на компенсацию потери. Благо в Германии есть места, где можно бесплатно получить еду – где-то тарелку супа, где-то черствый хлеб, где-то крупу или консервы. Они выучили все эти места и графики их работы и ни одной раздачи не пропускали. Тетя Шура набрала заказов на шитье, насколько позволяли постепенно отказывающие глаза и руки. Дядя Саша подрядился встречать из школы чужих детей. Еще одной статьей дохода стала сдача квартиры под ночлег командированным из России. Бизнес незаконный – квартира-то государственная – и рискованный, но одна ночь страха равнялась пяти перешитым кофточкам.

Вот я пишу это и прямо вижу кривые ухмылки читателей: мол, чем ты, автор, пытаешься нас разжалобить, у нас в России все пенсионеры так живут, а те, у кого дети понабрали кредитов или ушлые жулики выманили деньги на БАДы и пылесосы, живут в десять раз хуже. Ваша правда, только в этом не я виноват и не дядя Саша с тетей Шурой, а кто виноват, вы и сами знаете. И я не слезы выдавливаю, я рассказываю историю краха и возрождения тети-Шуриного банка.

Краха не случилось, к тому времени, когда кто-то из из подруг требовал возврата денег, нужная сумма оказывалась уже собрана. В основном нужда в досрочном возврате возникала из-за смерти вкладчиц – дело житейское, все они были уже в преклонном возрасте, и те самые пьющие зятья и жадные невестки, от которых деньги скрывались у тети Шуры, получали их в полном объеме.

Через пять лет непрерывного труда и жесточайшей экономии пропавшая сумма была полностью восстановлена. И тут внучка, давно уже не школьница, а студентка, вновь пришла в гости. То есть это был, конечно, не второй ее визит за пять лет, но в этот раз она вдруг вспомнила:
— Бабушка, я у тебя однажды пила тибетский чай, мне очень понравилось. Это давно было, но он у тебя наверняка сохранился, ты же ничего не выбрасываешь.

И правда, был какой-то необычный чай, кто-то подарил, тетя Шура однажды угостила внучку, а потом его сто лет не трогала. Порылась на полках и нашла коробку с чаем. Открыла... а там конверт с марками и евро, лежит, ее дожидается. Это она, когда проводила внучку и убирала со стола, услышала шаги на лестнице и машинально спрятала деньги в коробку.

— Ну вот, — завершила рассказ тетя Шура, — Саша когда узнал, что деньги вернулись, сказал, что их надо немедленно потратить на себя, пока живы и силы есть. Вот мы и приехали.

Я был у них в Германии в прошлом году. Они слава богу, все еще живы и относительно здоровы, хотя им уже под 90. Но не молодеют, конечно. Сейчас бы уже за океан не выбрались.

Как-то раз приглянулась одному женатому человеку бойкая соседка. Став он похаживать к соседке в гости. "Моя хозяйка с ней и в сравненье не идет, — думал он. — Чумазая уродина, глядеть противно". А жена у него была работящая. С самого раннего утра до позднего вечера, нечесаная, неубранная, ходила она в затрапезе. Никогда и в зеркало не посмотрится — все некогда! Однажды муж сказал ей:
— Опротивела ты мне, видеть тебя больше не хочу, уходи из моего дома.
Что ж оставалось делать бедняжке? Стала она готовиться в дорогу. Вещи свои связала в узел. Надела самое свое нарядное платье, красиво причесалась, набелилась, нарумянилась и стала куда пригожей соседки. Поглядел на нее муж, поглядел и раздумал с ней расставаться. Кончила жена свои сборы и, по обычаю, склонилась перед мужем в низком поклоне:
— Прощайте, живите в добром здравии. Спасибо вам за то, что так долго заботились обо мне. Простите, если чем досадила.
Только собралась она выйти через черный ход из кухни, как муж загородил ей дорогу:
— Не смей идти через кухню в таком наряде, это моя кухня. Ступай другим ходом.
Хотела было жена выйти через спальню. Муж опять стал на дороге:
— Не смей выходить через спальню. Это моя спальня.
Что будешь делать! Жена пошла было через гостиную.
— Куда идешь через гостиную, — закричал муж, — ты ведь не гостья, порядка не знаешь!
Остановилась жена:
— И отсюда нельзя, и оттуда нельзя! Тогда уж я и не знаю, как мне выйти из дому.
— А не знаешь, как выйти из дому, дуреха, так и сиди дома.
С тех пор перестал муж ходить к соседке.

Свекровь с невесткой едят пельмени... Невестка берет один пельмень, свекровь — два. Невестка два, свекровь пять... Остался один пельмень.
Свекровь его съела — и подавилась.
Сдавленным голосом, из последних сил:
— Дашка, похлопай...
— Браво, Надежда Ивановна, браво!

— Дорогая, где мой серый свитер?
— Нет его.
— Как так нет?
— Выбросила...
— Ты с ума сошла!
— Он был старым и ужасным, перед людьми неудобно...
— О чем ты говоришь? Пять лет был красивым и вдруг стал ужасным?!!

— По-моему, дорогая, мы с тобой как-то неправильно считаем безопасные дни, — сказал муж, забирая 5-го ребенка из роддома.

Он — грустный.
Она:
— Ну что с тобой, дорогой? Ну что мне сделать
для тебя? Ну, хочешь, я раком встану?
Он:
— Стань-ка ты лучше пивом.

Обычная ситуация: жена с любовником. Вдруг, звонок в дверь. Любовник — крутой бычара, открывает дверь, на пороге маленький, хлюпенький человечек в кепке.
— Ты кто?
— Я... я, понимаете ли... я Ленин...
— Ленин?! А, ну, вали нафиг отсюда! Из-за тебя страна... то-се... пятое-десятое...
пошел нафиг!!!
И захлопывает дверь. Снова звонок, мужик в кепке с ходу:
— Вы не дослушали:
— Я Ленин муж!

Перед Новым Годом отец с сыном в магазине и не может купить ему слишком дорогую игрушку. Ребёнок начинает орать, падает на пол, бьётся в истерике. Собирается народ. Отец в ужасе — что делать?!
Вдруг видит табличку "Психолог".
Сына за шкирку, и — туда. Психолог вежливо просит папу на минуту выйти. Ровно через минуту сын возвращается, вытирая слёзы, и просит у отца прощения. По дороге домой папу разбирает любопытство — как же психолог смог успокоить ребёнка так быстро?
Наконец не выдерживает, и спрашивает об этом у сына.
— Как, как, обещал уши надрать, если не перестану...