Штирлиц спрашивает резидента: — Что меня ждет после возращения на Родину? 15 лет лагерей без права переписки? — Что вы, Штирлиц, у нас в стране все изменилось. Сначала вас ждет встреча с Президентом, а дальше, как повезет: или вас пошлют топ-менеджером в “Газпром”, или ведущим ток-шоу на одном из центральных каналов.
"Сколько будет дважды два?" — спросил Мюллер. Штирлицзадумался. Он, конечно, знал, сколько будет дважды два, ему обэтом недавно сообщили из центра, но он не знал, знает ли этоМюллер. И если знает, то кто ему сказал. Может быть Кальтебрунер?Тогда переговоры с Даллесом зашли в тупик.
Штирлиц шел по Kurfhrstendamm и мельком глаза заметил конверт. Он немедленно подошел и опустил его в ящик. Двумя часами позже агент SS по кличке Конверт все еще чистил зубы.
Штирлиц осторожно вошел в кабинет Бормана и, убедившись, что никого нет, подошел к несгараемому шкафу, где Борман хранил секретные документы. Штирлиц ударил шкаф слева. Тот не открылся. Тогда Штирлиц ударил его справа. Шкаф не открылся. Штирлиц поднял его и с размаху бросил на пол. Шкаф не открылся. — Наверное, он закрыт, — подумал Штирлиц и полез в карман за ключом.
Штирлиц стоял и курил косяк. "Плохой косяк, не цепляет" — подумал Штирлиц. "Плохой Штирлиц, не цепляет" -подумал косяк. "Штирлиц не косяк" -подумал цепляет.
Мюллер: — Штирлиц! На заднице Евы Браун обнаружены отпечатки Ваших пальцев! Как Вы это объясните? Штирлиц: — Объясните сначала, как Вы их там нашли? Мюллер: — Я всегда жалел, Штирлиц, что Вы работаете не у меня.
Вербуя Штирлица, Мюллера задаёт вопрос по анкете: — Сколько вам лет? Штирлицу выдался случай пококетничать: — А сколько бы вы мне дали? Мюллер считал себя тонким остряком: — Пожизненно.
— Слышь, Колян, угадай, про кого загадка: Один чувак, сам русский, а по-немецки шпарит как на родном языке. Работал в Германии, и за это получал награды и звания от Советского правительства. Выдержан, спортивен. Хата за городом, а на работу ездит на иномарках исключительно немецкого производства. Подарил другому чуваку лыжи, хотя тот в натуре и стоять на них не умеет... — Штирлиц, что ли? — Думай, Колян, думай!